Хотела бы я быть настолько умной, чтобы смочь согласовать все исторические аспекты и стилистические ньюансы, но увы, я - всего лишь я. Так что, прошу не слишком плеваться.Я очнулся от мерзкого сна. Не чувствуя пальцев, не поднимая непослушных век, я попытался нащупать причину беспокойства, не покидавшего меня в течение короткой противной дремы, окутавшей еле теплое тело влажным пронизывающим холодом. Сердце испугано забилось, глаза распахнулись сами по себе, я вскочил на ноги, в лицо брызнуло колким снегом. " Неужто пропустил?!!" - заметалось в голове, ритмично отдаваясь в висках и гулко - в ушах. Мимо прошел мужик с мешком за спиной, подозрительно вглядываясь в мое испуганное лицо. Я одернул его за рукав потрепанного камзола с чужого плеча: "Либо вор, либо картежник..." - скоро подумал я. Мужик оглянулся, недовольно дернув рыжими усами:
- Чего тебе? - рявкнул он недоверчиво.
- Мне б на бутылочку, брат... - проскрипел я, чуть ворочая языком.
- Гляди ловчее, кого в братья зовешь, стерва! - прикрикнул он, зло уставившись на меня. "Вор, не иначе. Тащит добычу, весь как на иголках."
- Я ж... всего ж.. того..этого... - заныл я. Мужик с гримасой презрения замахнулся было на меня, но махнул рукой и пошел дальше.
Я с облегчением вздохнул. Поверил.
Тревога снова одолела меня. Сквозь ветер и сухой колкий снег я вглядывался в часы на площади. Со сна зрение подводило, от холода и неудобной позы свело ногу. Чужая засаленная телогрейка воняла дешевым табаком и плесенью, то и дело распахивалась от того, что под ней висели на шнурке мои туфли. Шапка то и дело налезала на глаза. Я оглянулся, поднял с земли грязный снег и испачкал им лицо. В такую погоду сложно понять, который час. Я не мог знать наверняка, проспал ли я минут десять или часов шесть. После недели бессонных ночей, перестаешь ощущать время. Но будет еще время для сна. Даст Бог - сегодня. Не даст, так в гробу выспимся.
За углом послушался стук копыт. От сердца отлегло. Не пропустил. Я сел на крыльцо дома, облокотился о стену, из кармана вытащил склянку со спиртом, растер руки, оставшееся вылил. Шапка спала на глаза, спрятал склянку, прикинулся спящим.
Подъехала бричка. Оттуда вышел прилично одетый мужчина, лет сорока, в теле. Приказал извозчику ждать. Шаркая подошвами кожных туфлей, подошел к крыльцу. Недовольно взглянув на воняющее спиртом тело у порога, пробурчал что-то озлобленно, пнул мою ногу, зашел за скрипучую деревянную дверь. Я досчитал до десяти, вскочил и зашел следом. Воздух внутри был спертым, дышать было противно и тяжело. Я тихонько пробрался в коридор, примыкающий к кабинету, где возился мужчина. Я встал, впечатавшись в стену. Хотел застать его врасплох, но он успел меня увидеть в зеркало.
- Ты что здесь?!! Ты что... - он набросился на меня. Я, то и дело сползая на пол, прижимал палец ко рту, призывая его к спокойствию, болтал что-то о бутылочке, пока тот трепал меня за ворот. Шнурок развязался и ботинки мои выпали из под телогрейки. Мужчина посмотрел на них, тут же его его уши ударились о мои ладони, нос о колено. Он взвыл от боли. Я метнулся в кабинет, схватил бумаги, что он не успел положить в сохранное место и, перепрыгнув через упавшего на пол мужчину, подобрав туфли, выскочил на улицу. Запрыгнул в бричку.
- А ну слезай, шельма! - заорал извозчик. я снял шапку, вытащил оттуда бумашки, сунул ему. Тот, поглядев на бумажки, окинул меня удивленным взглядом.
- Трогай, чего вылупился! - крикнул я, снимая чужие ботинки, что были мне малы и до крови натерли ноги. Бричка тронулась, я переобулся и, назвав адрес, откинулся на сиденье.