Всё раздроблено. Разбилось.
Утекло, ушло, остыло.
Успокоилось дыханье,
Стихла горечь пониманья.
На лице нет больше соли.
С сердца уж сошли мозоли.
Больше нет льда у души -
Всё растаяло в тиши.
Я стираю следы горя,
Новые натру мозоли.
Нарисованное поле -
Страха в комнате обои.
Сдута пыль теперь уж с клавиш,
Будет звук, если надавишь.
Снова. Заново. Забыто.
Слабость по полу разлита.
Отшлифовано всё, смыто.
Заперто. На ключ закрыто.
Занавешаны кулисы.
Перебиты в доме крысы.
Сняты маски и костюмы.
Мысли брошены все в тюрьмы.
Улетучилась реальность.
Не блестит в слезах банальнось.
Сняты шторы вдохновенья.
Я пишу стихотворенье:
"Всё раздроблено. Разбилось.
Всё изсохло, раскрошилось."
Утекло, ушло, остыло.
Успокоилось дыханье,
Стихла горечь пониманья.
На лице нет больше соли.
С сердца уж сошли мозоли.
Больше нет льда у души -
Всё растаяло в тиши.
Я стираю следы горя,
Новые натру мозоли.
Нарисованное поле -
Страха в комнате обои.
Сдута пыль теперь уж с клавиш,
Будет звук, если надавишь.
Снова. Заново. Забыто.
Слабость по полу разлита.
Отшлифовано всё, смыто.
Заперто. На ключ закрыто.
Занавешаны кулисы.
Перебиты в доме крысы.
Сняты маски и костюмы.
Мысли брошены все в тюрьмы.
Улетучилась реальность.
Не блестит в слезах банальнось.
Сняты шторы вдохновенья.
Я пишу стихотворенье:
"Всё раздроблено. Разбилось.
Всё изсохло, раскрошилось."